Выбор Народа » Статьи о выборах » «Постепенно становятся политическим неликвидом». Со здания российской государственности отваливается штукатурка оппозиции
|
|
«Постепенно становятся политическим неликвидом». Со здания российской государственности отваливается штукатурка оппозиции
(23.09.2017)
|
|
Екатерина Винокурова
Итоги последнего дня голосования могут говорить о системном кризисе в парламентских оппозиционных партиях. КПРФ, ЛДПР, СР скромно выступили как в Москве, так и в регионах. Эксперты говорят, что эти партии не успевают за временем, а граждане окончательно перестают верить в то, что они реально защищают интересы избирателей. На этом фоне растет интерес к «нетрадиционной» оппозиции.
На муниципальных выборах в Москве КПРФ получила 43 мандата, «Справедливая Россия» — 10 мандатов, ЛДПР — всего два мандата. А коалиция независимых депутатов, собранных Дмитрием Гудковым, Максимом Кацем и «Яблоком», получила 267 мандатов на муниципальных выборах в Москве.
Скромно выступили эти партии и на выборах в региональные Законодательные собрания. В среднем одни показывали примерно те же результаты, что на прошлых выборах 2012 года. Например, в Северной Осетии на выборах в Заксобрание КПРФ получила 6,5% вместо 10%, а вот СР смогла несколько улучшить свои показатели, набрав 10% по сравнению с прошлыми 7%. В Удмуртии позиции КПРФ также ухудшились: она набрала 10% (14,8% — на выборах 2012 года); один процент потеряла и ЛДПР, набрав 8,9%, а вот СР, наоборот, набрала 6,5%, что на 1,5% лучше прошлых выборов.
Примерно при своих парламентские партии остались на выборах в Заксобрание в Пензенской области: КПРФ получила 13,1%, ЛДПР 7%, СР 5,4%. Эти показатели отличаются от 2012 года не более чем на процент.
В Краснодарском крае позиции парламентской оппозиции улучшились. На выборах в Заксобрание КПРФ получила 11,5% (в 2012 году — 8,9%), ЛДПР — 11,1% (в 2012 году — 4%). СР, как и в 2012 году, в Заксобрание края попасть не смогла. В Саратовской области также улучшились позиции коммунистов: на этих выборах в региональное Заксобрание они набрали 14,6%, а в 2012-м там же получили 8,2%.
Непарламентская оппозиция при этом выглядит намного ярче. В то время как Гудков и Кац завоевывают Москву, Алексей Навальный собирает заметные митинги во многих регионах России. Любое действие Навального оказывается в десятки раз интереснее для интернет-пользователей, чем инициативы коммунистов и эсеров. И даже выступления Жириновского уже редко становятся вирусными.
Пытаясь бороться с нисходящим трендом, «традиционная» оппозиция предлагает популярные идеи. Например, московские коммунисты во главе с депутатом Госдумы Валерием Рашкиным сразу после провала на муниципальных выборах в Москве выступили с законопроектом о распределении между россиянами части доходов госбюджета от продажи нефти. Однако инициатива, уже встретившая раздражение в правительстве, выглядит скорее очередным ходом в стиле «пиар ради пиара», чем серьезным предложением.
Как партии пытаются решить проблему
Собеседники Znak.com, близкие к руководству всех трех парламентских партий, говорят, что неудачи в КПРФ, «Справедливой России» и ЛДПР следует списать на низкую явку, ведь потенциальный избиратель этих партий просто остается дома.
«Руководство дало указание работать на явку», — кратко охарактеризовал итоги партийного совещания по результатам выборов собеседник издания, близкий к руководству ЛДПР.
Депутат Мосгордумы Андрей Клычков сказал Znak.com, что итоги выборов разбирали на президиуме ЦК КПРФ. Говорилось о проблемах: низкий уровень явки, мобилизация избирателей компартии.
«Речь шла о том, что до избирателей надо донести: мало ходить на митинги. Например, в Ненецком автономном округе целый руководитель района был избран всего одним голосом. Вопрос явки выходит на повестку, такие же обсуждения шли и после итогов выборов в Госдуму. Избиратель теряет доверие к целым институтам. В Москве явку целенаправленно „сушили“ — о выборах не было вообще никакого информирования, поэтому кампания с использованием интернет-технологий (имеется в виду кампания Гудкова — Каца. — Прим. Znak.com) и дала такой результат», — говорит депутат.
«Что касается КПРФ, то наша партия занимает довольно жесткую позицию относительно мэрии Москвы, и избиратель в столице у нас есть, — рассказал Клычков. — Нельзя сказать, что наш избиратель резко стал либералом. Вопрос в информационной активности и в том, чтобы довести нашего сторонника на избирательные участки. Мы делали ставку на фоновую кампанию, рассчитывая, что придет наш ядерный электорат, но этого не случилось. Сейчас мы будем менять некоторые направления работы. Ну, а когда у победителей разных взглядов пройдет поствыборная эйфория, мы будем готовы активно с ними сотрудничать и взаимодействовать», — пояснил Клычков.
В свою очередь собеседник, близкий к руководству «Справедливой России», говорит, что партия продолжает находиться в кризисе, в ее рядах сохраняется недовольство действиями лидера Серегя Миронова. Необходим поиск новой стратегии.
Эксперты спорят о кризисе в парламентских партиях
Глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский сравнивает ситуацию, в которой оказалась парламентская оппозиция с постепенным обрушением штукатурки в старом здании.
«Когда здание, нуждающееся в капитальном ремонте, начинает осыпаться, то сперва падают не бетонные конструкции и балка, а штукатурка и лепнина, — говорит Павловский. — Российская парламентская оппозиция давно не является оппозицией, она перестала иметь значение конструктивного элемента системы и является просто накладным украшением. Такие украшения могут быть многофункциональны. Я как-то раз в Германии купил фигурку, которая одновременно ароматизировала воздух и убивала моль. Но, когда она перестала убивать моль, я ее выкинул. У парламентской оппозиции пока остается ряд функций — оттягивать голоса у реальной оппозиции, не давать появиться новым региональным лидерам. Но эти функции приобрели второстепенный характер. У избирателя же возникло понимание, что ни одна из этих партий внутри этой системы никогда не сможет ни победить на парламентских выборах, ни выдвинуть кандидата, способного победить на президентских выборах. С ними больше не связана идея победы, и они постепенно становятся политическим неликвидом. У ЛДПР, впрочем, еще остается функционал политической структуры, которая не должна допустить появления иной силы, связанной с национализмом в системном поле. Но фактически парламентская оппозиция становится лишним звеном», — рассуждает Павловский.
Глава «Агентства политических и экономических коммуникаций» (АПЭК) Дмитрий Орлов сказал Znak.com, что главными бенефициарами потери голосов парламентской оппозицией стали избиравшиеся врио губернаторов и «Единая Россия».
«Предполагаю, что есть группа избирателей, которая разочаровалась в тех же КПРФ, ЛДПР, „Справедливой России“, но при этом не имеет четкого политического позиционирования и объекта новой симпатии, — говорит Орлов. — Это связано с тем, что и в Госдуме, и во многих региональных заксобраниях перечисленные партии вели лоялистскую политику. Сейчас одним из вызовов становится как раз появление кандидатов на роль второго бенефициара, которому достанутся голоса этой группы, и за эти голоса будет идти борьба между кандидатами в президенты и иными новыми игроками. Сами парламентские партии явно тоже чувствуют проблему во взаимоотношениях с собственным электоратом. Инициатива КПРФ по поводу дележа денег от продажи нефти между гражданами — это явное следствие осознания собственной слабости», — считает Орлов.
Политолог Аббас Галлямов говорит, что главная проблема системной оппозиции в ее чрезмерной системности.
«Критикой Медведева или „Единой России“ отсутствие критики Путина не заменишь. Избиратель прекрасно знает, что главный в стране не Медведев и не „Единая Россия“, а Путин, — говорит Галлямов. — Поэтому, когда системная оппозиция делает вид, что Путина не существует, и воюет с послушными исполнителями его воли так, будто они являются самостоятельными фигурами, избирателю это не интересно. Это не политика, а мелкие околополитические разборки второго уровня. В этом смысле Навальный гораздо интереснее. Он дерётся по-настоящему, а не ведёт бой с тенью. Критику Путина, впрочем, можно заменить системной накачкой собственной идеологии, противопоставляя ее идеологии сегодняшнего режима. В этом смысле определённые перспективы есть только у КПРФ. ЛДПР и „Справедливой России“ здесь ничего не светит, идеологий у них нет. Но и у КПРФ здесь перспективы совсем не радужные: для раскрутки идеологии нужны гораздо более серьёзные деньги, чем просто для ведения протестной кампании. Денег у КПРФ на это явно не хватает. Да и риторика партии нуждается в серьёзной модернизации», — говорит Галлямов.
Политолог Виталий Иванов придерживается иного мнения. Он считает, что признаков глубокого кризиса парламентских партий нет: они по-прежнему занимают вторые-третьи места на губернаторских выборах, а скромный процент набирают лишь потому, что высокий результат на выборах получает партия власти и кандидаты от нее. Московскую историю Иванов называет «аномалией», также связывая невысокие результаты парламентских партий с качеством политического менеджмента, а не с каким-то глубинным кризисом.
«Коалиция вокруг Дмитрия Гудкова хорошо сыграла в Москве на теме „засушенной“ явки. Другие партии, наверное, тоже могли бы это сделать, но были связаны определенными договоренностями и обязательствами, веря, что договоренности сработают. Ситуация оказалась иной, но говорить о каком-то более масштабном и значимом кризисе парламентской оппозиции мне кажется большим допущением», — рассуждает Иванов.
Экс-глава управления внутренней политики администрации президента, глава Фонда развития гражданского общества Константин Костин считает, что проблема в том, что в Москве парламентская оппозиция перестает быть адекватна современному избирателю и через 3–5 лет этот тренд дойдет до регионов.
«Парламентская оппозиция на московских муниципальных выборах довольно легко отдала голоса в пользу объединения „Яблоко — Кац — Гудков“, потому что их лозунги, методы работы, линейка лидеров совершенно неадекватны представлениям московских избирателей о том, какими должны быть их политические представители и чем они должны заниматься, — говорит Костин. — Они работают старыми штампами, не понимая, что изменилась социокультурная среда, бытовые привычки, многое другое. Парламентские оппозиционные партии работают в вымышленном мире. Еще на думской кампании было заметно предельно низкое качество политической рекламы, было ощущение, что люди работают в 90-е годы, а не в нынешнее время. Современный человек, который смотрит современную рекламу, читает современные медиа, живет в мегаполисе со сложившимся образом жизни — и тут к нему приходит кто-то, вылезающий из-под коряги истории. Взаимодействия не происходит. При этом, как правило, процессы, происходящие в Москве, через 3–5 лет повторяются в крупных городах, а лет через 7–10 в остальной части страны. Поэтому, если парламентская оппозиция не сделает выводов из московской истории, это может стать предвестником их серьезного кризиса», — резюмирует Костин.
2017ФедеральныеФедеральный уровень
|
|
|
 Подписывайтесь на наш Telegrambot, чтобы быть в курсе самых важных новостей.
Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке и нажать Start.
|
|
|
|
|
